2021 г.
Среди множества масштабных трагических перипетий, на которые в постимперской российской истории был богат 1918-й год, разгорелись и свои местечковые, но вполне нешуточные страсти вокруг брошенного имущества Гагринского лесопромышленного общества. Казалось бы - простое недоразумение между чиновниками в условиях правовой неразберихи; но когда разговор заходит о дележе денег или собственности, небольшие разногласия порой заканчиваются смертоубийством. В данном случае всё разрешилось более-менее мирно, хотя в то время одной искры было достаточно, чтобы пустить человека в расход. И, если бы не это обстоятельство, то по мотивам хроники происходящего вполне можно было бы сочинить классическую грибоедовскую комедийную пьесу. Тем не менее, ставя себе конечно более скромные цели, думаю, будет уместным воспользоваться хотя бы некоторыми её атрибутами.
Место действия:
1. Гагринская Климатическая станция – дорогой новомодный русский курорт, устроенный в заброшенном безлюдном местечке Черноморского побережья между реками Гагрипш и Жоэквара и открытый в 1903 году.
2. Имение «Отрадное» - частное владение в пяти верстах от Климатической станции, пожалованное принцу Ольденбургскому и оборудованное хозяйством по последнему на то время слову науки и техники для снабжения Климатической станции.
Основные действующие лица:
1. Принц Александр Петрович Ольденбургский – основатель Гагринской Климатической станции и имения «Отрадное», бывший вплоть до революции 1917 года их всемогущим покровителем.
2. Граф Пётр Константинович Зарнекау – племянник принца Ольденбургского, слывший беспечным кутилой и получивший доверенность на управление всем имуществом в Гаграх после эмиграции Ольденбургского.
3. Ной Георгиевич Хомерики – министр Земледелия Грузинской Демократической республики.
4. Иван Ефимович Хеладзе - Особоуполномоченный министра Земледелия Грузинской Демократической Республики по приёму имущества Гагринской Климатической станции.
5. Андрей Соломонович Сванидзе – подпоручик, Комиссар Гагринского следственно-мирового участка, военный комендант города Гагры.
6. Владимир Сергеевич Емельянов - Заведующий Гагринским следственно-мировым участком.
7. Виктор Михайлович Луковской - судебный пристав Гагринского следственно-мирового участка.
8. Анатолий Андреевич Деньгин – крупный по местным меркам предприниматель, владелец лесного склада (т.н. биржи) и арендатор бывшего Балашовского предприятия, 17 апреля 1917 года избранный демократическим голосованием на должность Управляющего Климатической станции вместо смещенного Яроцкого, но не утверждённый в этом качестве министерством Земледелия Временного правительства в Петрограде.
9. Алексей Александрович Беляков – инженер и предприниматель, Председатель Старогагринского общества потребителей, де-факто временно управлявший имением «Отрадное» в 1918 году.
10. Константин Иванович Мортенсен - инженер, Заведующий строительно-технической частью на Климатической станции, временно исполнявший обязанности Управляющего Климатической станцией в 1918 году.
11. Гуго Иосифович (Гуго О.Ф.) Галушка - бывший Заведующий Гагрским лесничеством, авcтрийскоподданный славянин, которого в начале войны с Германией принц Ольденбургский выслал за возможную нелояльность.
Летом 1918 года, вскоре после оккупации Абхазии войсками Грузинской Демократической республики, Гагры посетил министр Земледелия меньшевистского правительства Грузии Н.Г. Хомерики. Осмотрев разрушающееся хозяйство бывшего первоклассного курорта, он оставил в Гаграх своего личного представителя и распорядился начать передачу всей собственности, в том числе и имения «Отрадное» вместе с лесопильным предприятием, в казну. Таким образом, особоуполномоченный министра Земледелия Грузинской Демократической Республики по приёму имущества Гагринской Климатической станции Иван Ефимович Хеладзе с этого момента получил всю полноту оперативной власти по решению местных проблем в Гаграх.
С грузинскими войсками вернулся и наследник принца Ольденбургского – граф Зарнекау, сбежавший было в Тифлис во время весеннего трёхмесячного хозяйствования большевиков. В Гаграх за этот короткий период сменились обладатели большинства управленческих должностей. Найдя всё своё наследство в чужих руках, Зарнекау бросился писать доносы в адрес новой власти.
Де-факто Управляющий имением «Отрадное», председатель Старогагринского Общества потребителей инженер А. А. Беляков отбивался, как мог. Он, в свою очередь, сам обвинял Зарнекау и других своих недоброжелателей, одновременно всячески обеляя свою недолгую деятельность во главе руководства имением и клянясь в верности Грузинскому национальному совету. Более того, понимая неизбежность потери своих прежних позиций, Беляков от имени Общества пытался оформить лесопильный завод хотя бы в аренду.
Не с первого раза, но всё же обстоятельные доводы бывшего графа, обладавшего доверенностью от принца Ольденбургского на распоряжение его гагринским имением, были услышаны: решением Заведующего Гагринским следственно-мировым участком В.С. Емельянова, инженер Беляков был арестован. А заодно и Заведующий строительно-технической частью и член Гражданского комитета Гагринской Климатической станции, инженер К.И. Мортенсен, которому на его несчастье в период недолгой советской власти довелось временно занимать пост Управляющего Климатической станции. Оба этих инженера - Беляков и Мортинсен, кроме временной управленческой работы занимались, в том числе, и восстановлением деятельности лесопромышленного общества.
Помимо племянника принца Ольденбургского, в недоброжелатели инженеров можно определить и ряд других бывших приверженцев державной власти, которые вряд ли сочувствовали грузинскому правительству, но имели небезосновательные притязания на владение имением и лесопильным заводом. В числе таких заинтересованных лиц был и крупный по местным меркам коммерсант А.А. Деньгин, имевший на руках договор с Зарнекау на аренду имения и завода.
Но власти Грузинской Демократической республики не были лояльны ни к тем, ни к другим, а гнули свою линию на национализацию столь примечательных активов. Так 23 августа, результаты аукциона по продаже дома лесопромышленного общества были аннулированы, а получившему было право на собственность некоему господину Элиава, вернули залог.
Следующим шагом в конфронтации стало то, что по инициативе Особоуполномоченного Хеладзе представители местной администрации Грузинского национального совета - комендант Гагр и начальник гагринской милиции не допустили судебного пристава к незаконной с их точки зрения реализации движимого имущества Гагринского лесопромышленного общества по иску кредиторов. Это дело дошло до Тифлиса, и решать его пришлось трём министрам меньшевистского правительства Грузии.
Как следует из переписки ведомств, 22 сентября 1918 года во исполнение решения Гагринского мирового суда исполняющий обязанности Судебного Пристава Гагринского мирового участка Виктор Михайлович Луковской прибыл для производства публичной продажи движимого имущества Гагринского Лесопромышленного Общества на удовлетворение денежных претензий Евграфа Кузьмича Иосифовича, Михаила Захубая, Новогагринского Общества потребителей (не путать со Старогаринским, упоминавшимся выше), и уже знакомого нам Гутона Иосифовича Галушка в сумме 11 тысяч 195 рублей 50 коп.
Вслед за Луковским к складам Лесопромышленного Общества на автомобиле подъехал Комиссар Гагринского следственно-мирового участка (он же комендант города Гагры) подпоручик Андрей Соломонович Сванидзе в сопровождении четырёх милиционеров, вооружённых винтовками, револьверами и кинжалами. Комиссар, пройдя мимо Луковского, остановился шагах в пятнадцати, возле собравшихся работников завода, спросил где судебный пристав, а затем подошёл к нему и, встав вплотную, прямо в лицо произнёс: «Вам что угодно здесь? И на основании каких законов вы явились сюда? Что, имущество продавать? Убирайтесь отсюда, а то силой вас выдворю! Я вам покажу продажу! Составляйте свои протоколы, я ваших протоколов не боюсь! Я – военная власть, комендант и немедленно выселю вас из Гагр. Милиционеры, встаньте у дверей склада и не допускайте его к дверям!» При этом Сванидзе разговаривал повелительным тоном и размахивал газетой, каждый раз чуть не ударяя пристава по лицу.
Стоявший тут же один из милиционеров, всё время называвший Сванидзе по имени и на «ты», обратившись в сторону растерявшегося чиновника, добавил: «Кто вы такой - мы знаем, у нас есть о вас сведения. Вас следует отсюда выслать».
Как оказалось позже, милиционер – это брат комиссара, Нестор Сванидзе. Ещё один милиционер по фамилии Каджая, вооружённый винтовкой, конкретизировал: «К ебени матери ваш суд! Мы его завтра же разгоним и сделаем свой суд».
После этого Луковскому оставалось только удалиться и составить о случившемся протокол, который подписали свидетели: Антон Иосифович Суббота, Мирон Игнатьевич Павличук, Никита Сафонович Мартынов, Иван Тимофеевич Криволапов и некто Раковский. При этом, упомянутый выше взыскатель Г.И. Галушка, присутствовавший при конфликте, отказался подписывать, видимо опасаясь преследования со стороны Сванидзе.
Рапорт с приложенным протоколом тут же лёг на стол Заведующему Гагринским следственно-мировым участком Владимиру Сергеевичу Емельянову, который, собственно, и вынес накануне решение о продаже имущества Лесопромышленного общества. Емельянов в свою очередь в тот же день отправил свой рапорт с описанием ситуации в Сухумский окружной суд, добавив к этому, что торги с обеспечением за счёт движимого имущества Лесопромышленного общества проводились и ранее - 31 декабря 1917 года, и тогда денежные претензии от Генриха Спальвинга, Василия Какауридзе и других в сумме 11 тысяч 236 рублей были также удовлетворены. Однако 8 августа 1918 года к нему в участок явились Комиссар Гагринского участка подпоручик Андрей Соломонович Сванидзе, Особоуполномоченный министра Земледелия Грузинской Демократической Республики Иван Ефимович Хеладзе и временный Управляющий имением «Отрадное» Анатолий Андреевич Деньгин. Хеладзе заявил, что торги были произведены незаконно, имущество принадлежит уже не Лесопромышленному обществу, а Климатической станции, так как были нарушены условия концессии. «Вы назначили их в виду ваших личных счётов с юрис-консультом Климатической станции Авдеевым. Вы будете вышвырнуты, я это вам говорю! Знайте, с кем имеете дело», - подытожил Хеладзе.
Также, на рассмотрение Прокурора Сухумского мирового суда Емельянов приложил заявление местного Грузинского Национального Совета о недоверии ему как мировому судье.
Через десять дней информация ушла в Тифлисскую судебную палату и министру Юстиции Грузии, а прокурор Сухумского окружного суда Дилюстов поручил следователю Гагринского участка Семёнову начать предварительное следствие о незаконных действиях членов Гагринского Национального Совета.
Однако это совершенно не смутило Комиссара Сванидзе. Оставаясь верным себе и революционному порядку, вечером того же дня в ресторане он арестовал следователя Семёнова. Такая самоуверенность подкреплялась телеграммой Абхазского Народного Совета, которая, как прояснилось позже, оказалась поддельной.
На протяжении нескольких месяцев, пока шли все эти склоки, рабочие имения «Отрадное» и лесопильного завода не могли разобраться, кому нужно жаловаться, чтобы кто-то обратил внимание на их бедственное положение. Тем не менее, в соответствии с веяниями времени, пролетарии выступали с организованных позиций, имея своё объединение – Союз рабочих Гагринского округа. Его председатель П.Н. Кондратьев вёл переговоры с властями, надеясь на содействие Особоуполномоченного Хеладзе, которому, однако, вскоре самому понадобилась помощь.
23 октября прокурор Тифлисской судебной палаты вышел с прошением к министру Юстиции об удалении с занимаемых должностей Комиссара А.С. Сванидзе, Уполномоченного министра Земледелия И.Е. Хеладзе, начальника Гагринской милиции Н.Д. Дгебуадзе и двух упомянутых в рапорте Луковского милиционеров. В результате названные персонажи были уволены и преданы суду, их дальнейшая судьба неизвестна.
Одним из последних документов в деле значится телефонограмма. Её отправитель, Ной Георгиевич Хомерики – тот самый министр Земледелия Грузинской Демократической республики, по чьему указанию действовал затеявший скандал и позже уволенный Особоуполномоченный по приёму имущества Гагринской Климатической станции Иван Ефимович Хеладзе. В этом документе по ходатайству министра Внутренних дел и обращаясь к министру Юстиции, министр Земледелия просит реабилитировать начальника Гагринской милиции Николоза Дгебуадзе, действия которого он, Н.Г. Хомерики, считает законными.
Нужно отметить, что отослано это сообщение было 28 января 1919 года, когда деникинская добровольческая армия уже вторглась в Сочинский округ и стояла на границе Гагринского участка. В этот период вся деловая инициатива схлопнулась окончательно. Действия грузинских властей были направлены, прежде всего, на реквизицию и переправку через порт Поти ценного имущества в Грузию.
Из воспоминаний Командующего
Армии Юга России А. Деникина:
В Сочинском округе грузины, по-видимому, не особенно надеялись удержаться, а потому с первых же дней оккупации приступили к разорению его, отправляя все, что возможно, в Грузию. Так была разграблена Туапсинская железная дорога, причём увозились рельсы, крестовины, материалы, даже больничный инвентарь; распродано с аукциона многомиллионное оборудование Гагринской климатической станции, разрушено лесопромышленное дело в Гаграх; уведен племенной скот, разорены культурные имения и т. д. Все это делалось не в порядке «обычаев гражданской войны», а в результате планомерной тифлисской политики.
|
После временного двухмесячного контроля Добрармии над Гагринским округом, грузинские отряды вновь вернули себе территории до Цандрипша, но в последующих событиях, вплоть до прихода Красной армии, уже не чувствовали себя полноценными хозяевами. Гагры получили фактически прифронтовой статус, а чуть позже в бывшем дворце Ольденбургского был организован штаб партизанской Зелёной армии - Комитет освобождения Причерноморья.
В этих условиях 1 августа 1919 года решением Отдела Сельского хозяйства и Государственных имений Министерства Земледелия Грузинской Демократической республики Гагринская лесная дача была изъята из ведения Климатической станции и передана в ведение образованного Гагринского лесничества, что внесло ещё большую путаницу в разграничение прав по лесопользованию. Кроме того, что фактическое выделение границ лесной дачи из территории станции осуществить не представлялось возможным, также было очевидно, что лишь совмещение хозяйств может принести спасительную выгоду для обоих предприятий. Лесопильный завод, подъездные пути, средства передвижения и другие технологические приспособления, принадлежащие станции были необходимы для эксплуатации лесной дачи. В то же время, Климатическая станция без доходов от эксплуатации лесных продуктов не просто лишалась огромной части средств, а наоборот вынуждена была тратить на закупку пиломатериалов, драни, дров собственные средства. Средства эти могли быть получены теперь только от эксплуатации курортных учреждений, которые на фоне происходящей действительности являлись лишь роскошью, не имеющей практического применения.
 ........
Имение «Отрадное», до решения в судебном порядке вопроса о его принадлежности, было в конце концов передано министерством Земледелия Грузинской республики во временное управление графу Зарнекау. Но несостоявшийся наследник Ольденбургского, добившись желаемого, покинул Гагры, доверив руководство своему бухгалтеру, в сфере сельского хозяйства абсолютно некомпетентному. Деятельность в имении пришла к полному упадку: заводы бездействовали, имущество расхищалось, поля и луга не были засеяны, мандариновые плантации затоптаны и объедены бродячими стадами, разгуливающими по имению. Ко всему прочему, в «Отрадном» были расквартированы воинские подразделения добровольческой армии, внесшие свой вклад в разграбление хозяйства.
В марте 1921 года в Гагры вернулась Советская власть, чтобы на ближайшие семьдесят лет принять на себя ответственность за развитие региона. После отмены международной блокады и введения НЭПа важнейшим торговым ресурсом большевиков стал лес; первые торговые сделки, заключённые Советской Россией за границей, касались продуктов лесной промышленности. В Гагринском и Бзыбском лесничествах в эти годы активно велись заготовки леса на экспорт. Началось строительство грандиозного лесопромышленного комбината на реке Бзыбь, который, впрочем, так и не был реализован из-за опалы продвигавшего эту идею заместителя председателя Госплана Пятакова.
Несмотря на серьёзные утраты в «грузинский» период различного рода технического оборудования Гагринской Климатической станции и имения «Отрадное», основные механизмы лесопильного завода почти полностью сохранились. Предприятие перешло в ведение ВСНХ Абхазии под наименованием "Гагринский лесозавод №1" и работало как на удовлетворение местного абхазского рынка, так и на экспорт, главным образом в Турцию. В 1928 - 1929 г.г. на заводе была произведёна модернизация. К 1931-му году в Гаграх работали не только все четыре пилорамы, но также и различные деревообрабатывающие станки бывшего Балашовского предприятия. А вот оснащению воздушно-канатной дороги повезло меньше: её механические конструкции были сняты и отправлены в Ткварчели, где, проржавев без пользы несколько лет, были окончательно утрачены. Гостиница Балашовского общества сгорела на пару с соседней альпийской гостиницей Ольденбургского.
|
