В своей жизни я открывал для себя Абхазию несколько раз: сначала в юности, потом после тридцати, а потом ещё... И как оказалось, когда это случилось во второй раз, то вместе с самой Абхазией я открыл для себя и новую семью. Но, обо всем по порядку.
В 1981 году я оказался с родителями в оздоровительном лагере «Молодежный. Это был ведомственный лагерь ЦАГИ. Ещё дома я слышал разговоры старших о предстоящей поездке. Многие родительские друзья и сослуживцы, которые неоднократно там бывали, отзывались о тех местах, как о райском местечке. Они говорили: "летом опять едем в Пицунду..." или "а помнишь в Пицунде в том году..." Тогда и потом, долгие годы я считал, что это и была Пицунда. На самом деле, лагерЯ (кроме нашего еще три лагеря: МГУшный, МИСИС и какая-то «Мечта») находились в маленьком «Втором» ущелье, что в пяти километрах за Пицундой.
В осознанном возрасте это была моя первая поездка к морю. Мы приехали всей семьёй, отец тоже был с нами, что дополняло моё детское ощущение счастья. С Гагрского железнодорожного вокзала до Рыбзавода добирались на рейсовом ПАЗике. А вот самое яркое воспоминание того раза – это дорога от Рыбзавода до ущелья по берегу моря. Время было около полудня. Мы втроем и ещё человек десять, сошедших с автобуса, в дорожной одежде, под высоким палящим солнцем, со множественными чемоданами взяли курс по побережью «куда-то во-о-он за тот выступ». В те времена, большинство сограждан не были избалованы излишним сервисом и такая картина выглядела вполне органично для туристической сферы.
Сначала асфальт, потом галька, потом приятный песчаный участок босиком по воде, потом прыжки по осыпавшимся в море валунам (с чемоданами, держась одной рукой за скалу, в перерывах между брызгами штормящего моря). Мы шли около часа. Я конечно хныкал. И вот после огибания последнего нависшего над морем выступа, вдруг - небольшой (метров 150) уютный пляж между двух гор, тут же, практически на берегу сами лагеречки и куча загорающего народу. Тогда все это показалось мне большим и пугающим...
Через шесть лет, после 9-го класса, дабы мой школьный роман не зашел слишком глубоко, мама отправила меня в «Пицунду» уже с моим приятелем-одногодкой и его отцом. Вот это был отрыв! Сначала та же дорога (я указывал путь, как бывалый), тот же шторм, а за последним выступом...
Это мгновение помню, как будто это было ещё сегодня утром: знакомый уже пляж, море девченок, потрясающей акустики (ущелье же!) звуки "Миража" в пике его популярности и свобода от родителей на три недели!!!
Сразу образовалась компания. Облазили все вокруг. Ходили в ущелье Бабы Яги. Оно сначала широкое, а потом постепенно две горы смыкаются, и заросли жуткие. Какой-то умелец навырезал там из пней сказочные фигуры.
Устраивали экспедицию в 3-е ущелье, налево по побережью. Там был кемпинг. Можно было по горе, по морю или через пещеру (на некоторой высоте в скале был заброшенный туннель, в который нужно было забираться по канату). Мы, конечно, полезли в эту черную дыру. Девчонки боялись, было о-о-о-чень романтично!
В Пицунде отдыхали студенты из ГДР. Однажды, на день Нептуна, они десантировались с подошедшей к ущелью "Кометы" в гости к МГУшникам. Встречали всем ущельем. Праздник репетировали заранее. Костюмированную колонну возглавлял местный ишак Гриша, взятый в ущелье напрокат вместе с мальчишкой погонщиком. Причем в определенный момент тот давал животному что-то нюхать и ишак орал на весь небольшой стадиончик громче матюгальника. Вечером, естесс-тно все четыре лагеря были у них на дискотеке. Говорят, что дискотеки там вел сам С. Минаев, но мы тогда его еще не знали.
Ряпш - речка-вонючка, которая на пляже впадала в море, после дождей меняла русло. Из ущелья приезжал трактор и сгребал её на место. Иногда к ущелью подходила «Ракета» с мыса (на пляже был свой небольшой причал).
В нашей столовой на практике все лето работали девченки-поварешки. Одна девочка, Маша, мне нравилась. Я ей, кажется, тоже. Однажды вечером она меня пригласила на свидание и призналась мне в любви на четырех языках: на английском, украинском, итальянском и на абхазском. Еще написала в моем блокноте «сара бара бзиа безбоит». В 10 часов калитка лагеря закрывалась сторожем, и мы лезли в лагерь ночью через кусты. Тоже было романтично.
Забот никаких и вся жизнь впереди! Хотя нет, дел было полно. Настольный теннис - там после обеда была вся тусовка. Волейбол - какие ж были битвы на площадке: прыгали, падали, себя не щадя! Вечером кино под открытым небом в "Металурге" - после ужина надо было обязательно занять место для всех. Дискотеки через день в "Солнечном" - непременно с заключительной композицией "You in the army now"... Народу на пляже куча, нужно успеть со всеми перезнакомиться. В общем, было весело!
Однажды на пляж внезапно выехал БТР, выбежали солдаты и одновременно завис вертолет. Все смотрели, разинув рты, но паники не было. Хоть никто не понимал, что происходит, но было глубокое осознание того, что даже в такой ситуации никакой опасности быть не может! Оказалось, это учения пограничников.
Мы отдыхали, не задумываясь, что это за страна, что здесь за народ. Они были просто "местные", но все равно наши, как если бы это была Рязань. Я видел на солнцезащитных очках надпись «Апсны». Спрашивал многих что это значит. Но так и остался с убеждением, что это модель очков. Хотя нет. Какое-то понимание своего местонахождения все же было. В блокноте приятель нарисовал меня – дохода в очках и подпись: «Рёмбо in Грузия. А на пляже висела карта побережья. Помню из крупных точек: вправо - Батуми, влево – Новороссийск. И туда, и туда можно было поехать на экскурсию.
Когда в начале 90-х я слушал об очередном межнациональном конфликте, упоминание об Абхазии не вызвало у меня никаких ассоциаций, связанных с моим отдыхом. Все названия, которые были на слуху по репортажам о боевых действиях: Келасури, Гудауты, Сухуми, Ткварчели, - были из одной жизни, а тот пляж между двумя скалами, с которого видно только открытое море и самый кончик Пицунды со знаменитыми высотками, - из другой.
Спустя 17 лет, отдыхая в Гагре, я решил обязательно побывать здесь снова. Тогда я увидел эти места первый раз взрослым взглядом. Когда мне открылся пляж, первое, что поразило – это не пустота, не запустенье, а то, что пляжик крохотный. Где там умещалось столько народу, не пойму.
Войны там не было, но лагерь МГУ сгорел. Наш, «Молодежный», еле отыскал в кустах. Пустынно. Перелез через покосившийся забор, пошел по территории, как в городе призраков. Все на месте: домики, столовая, доска объявлений. Вдруг: «Э-э! Стой»!!! Оборачиваюсь – на меня человек с берданкой выходит из кустов. Немая сцена. Потом выясняется – это сторож. Лагерь национализирован, вот уже 8 лет охраняется. Правда, все уже трухлявое, но не разрушенное и не сгорело. Когда-нибудь что-то там построят. Такой райский, ностальгически уютный уголок!
Однако, это – только первая моя Абхазия. Если кому-то интересны мои скучные хроники, расскажу о неожиданном продолжении, которое получила эта давнишняя история, спустя много лет.
Под Новый 2002 год я развелся с женой, снял квартиру в избушке (как назвал мое жилье 6-ти летний сын), завел персидского кота и купил себе елку с пятью игрушками. Было грустно, смотрел Олимпиаду по телевизору и готовил себе сам. Вот все, что запомнилось.
Приближающееся лето не радовало. Я решил непременно поехать в отпуск в хороший санаторий, чтобы кормили, лечили и была тишина. Перерыл Интернет, понравилась одна турфирма, приехал туда. Девушка сразу меня спросила: вы хотите повеселиться или отдохнуть? Мой задумчивый облик, что ли, ей навеял этот вопрос? Я сказал: отдохнуть (хотя в это понятие, как потом оказалось, я вкладывал несколько другой смысл, чем девушка). И тут я услышал слово Гагра. Из глубин памяти возникли воспоминания далекой юности.
Честно говоря, когда я понял, что еду в Абхазию, где весной была заворуха с чеченскими боевиками Гелаева, за путевку и билеты уже было заплачено. Задний ход я давать не люблю и вот уже в Адлере встречает меня некая Оля по трансферу. Дальше, помню, она на границе передала меня Гураму (одному из множества абхазских Гурамов). По дороге до санатория я опасался за свою жизнь, мчась с необузданной скоростью на раздолбанном РАФике по проваленному серпантину.
Бывший санаторий IV Главного управления Минздрава УССР встретил меня пустотой, величественностью и дыханием советского учреждения. Бросил вещи и пошел искать людей. Все рассматривал, мне было интересно и я ничего не знал об этом пустынном, загадочном городе. Наверное, похожие ощущения должны были испытывать герои фильма "Парк Юрского периода". Попадаешь в маленький мир, который рядом с большим миром, но эволюция здесь замерла в точке установления локальной изоляции.
Потом нашел компанию таких же "сумасшедших" отдыхающих, много ездил на экскурсии с легендарным Багратычем (царствие ему небесное), разговаривал с местными, работающими в санатории, погружался в «Посейдоне» с инструктором Юрой - героем абхазской войны, жадно впитывал все истории о принце Ольденбургском и о войне. Чувствовал какое-то волнение от того, что прикасаюсь к легенде. И никак не мог соединить в голове те детские поездки в Советскую Абхазию и этот ископаемый город, где тут и там видны следы великой цивилизации.
.....
Одновременно, на фоне этой сюрреалистической ретроспективы развивалась другая неожиданная для меня история. Как-то вечером мы сидели в холле и играли в громадные шахматы. Наверху, вокруг холла идет балюстрада. Поднимаю голову – небольшого росточка симпатичная девушка в коротком платье ведет дочку лет пяти и за что-то тихо, но темпераментно её отчитывает. Вот в таких случаях говорят - искорка пробежала. Да нет, сразу прямо молния шарахнула! У отдыхающих я узнал, что она работает в санаторском баре, зовут Маша (надо же, опять Абхазия, и опять Маша), по характеру - очень душевная и доброжелательная. А я и не знал, что там есть бар!
Следующим вечером зашли мы с приятелем, пообщались. Я понял, что таких, как я, ухажеров у нее каждый вечер полно. Третьей ее фразой было упоминание о дочке. Но я был в курсе, меня это не смутило. К ее удивлению в ответ заявил, что у меня – сын, значит споемся. А времени у меня осталось пять дней.
Три вечера я приходил в бар и набивался проводить под предлогом, что уходит она поздно. В один день поехал на рынок за цветами, да купил "на все" большой букет. А обратно топал пешочком с рынка до старой Гагры. Волновался за цветы. Они выжили, но Маша была непреклонна. "Ну вот, зря распинаюсь, у нее ухажеров полно", - думал я. "Морячек залетный, отдыхающим лишь бы позабавиться", - думала она.
Но за два дня до отъезда я решил, что приду к ней последний раз, а она как раз решила, что пора уступить моему напору и поглядеть чем дело кончится. Я даже растерялся: счастье свалилось на меня! Мы гуляли всю ночь, и потом весь следующий вечер тоже были вместе, с каждой минутой все больше влюбляясь друг в друга.
Сейчас мы уже 7 лет вместе. Маша с дочкой переехала ко мне той же осенью. Недавно у нас родился ещё сын. И теперь я каждый год езжу отдыхать к любимой теще, а Машуля на все лето везет детей к бабушке и дедушке. Вся семья (мама, папа и брат) очень душевные люди. Так неожиданно я нашел себе и вторую Родину, и вторую семью.
***
Все изложенное выше было написано мною в конце лета 2009 года, как раз после возвращения с очередного отдыха на море. И вот именно "с отдыха". Потому, что все эти годы, за исключением года моего знакомства с Машей, я ездил просто к морю и особо ничем больше не интересовался. Но тогда, в 2009-м, что-то со мной произошло. Остаток лета, осень и всю зиму я жадно рыскал по Интернету и впитывал все, что касалось Гагры, Абхазии и даже Грузии. Все, что касалось прошлого этих мест.
Так появилась эта, а потом и много других записей о том, каким курорт Гагра был раньше, в разные годы до меня.
В осознанном возрасте это была моя первая поездка к морю. Мы приехали всей семьёй, отец тоже был с нами, что дополняло моё детское ощущение счастья. С Гагрского железнодорожного вокзала до Рыбзавода добирались на рейсовом ПАЗике. А вот самое яркое воспоминание того раза – это дорога от Рыбзавода до ущелья по берегу моря. Время было около полудня. Мы втроем и ещё человек десять, сошедших с автобуса, в дорожной одежде, под высоким палящим солнцем, со множественными чемоданами взяли курс по побережью «куда-то во-о-он за тот выступ». В те времена, большинство сограждан не были избалованы излишним сервисом и такая картина выглядела вполне органично для туристической сферы.
Приближающееся лето не радовало. Я решил непременно поехать в отпуск в хороший санаторий, чтобы кормили, лечили и была тишина. Перерыл Интернет, понравилась одна турфирма, приехал туда. Девушка сразу меня спросила: вы хотите повеселиться или отдохнуть? Мой задумчивый облик, что ли, ей навеял этот вопрос? Я сказал: отдохнуть (хотя в это понятие, как потом оказалось, я вкладывал несколько другой смысл, чем девушка). И тут я услышал слово Гагра. Из глубин памяти возникли воспоминания далекой юности.
